Авторизация
Нижегородский мебельный ритейл: ожидание «большого скачка»
27.06.2007
Известно, что торговля мебелью – это одна из немногих успешно развивающихся отраслей в России. По оценкам специалистов, этот рынок растет на 15-20% ежегодно. Аналитики даже предсказывают, что через 2-3 года наступит бум продажи мебели, когда продажи вырастут в разы.
УЧАСТНИКИ КРУГЛОГО СТОЛА:
Ирина Мельник,
директор по связям с общественностью компании «МебельПлюс»
Сергей Волков,
коммерческий директор галереи мебели «Армада»
Евгений Смирнов,
директор компании «СтильМебель»
Андрей Окунев,
генеральный директор салона «Модена»
Светлана Денисова,
директор салона «Камея»
Ксения Соколова,
директор студии европейской мебели «Верона»
Дмитрий Куликов,
зам. директора по развитию розничных продаж сети «Большая перемена»
Ольга Крутикова, управляющая салоном «Формула мебели» (группа компаний «АЛТЭКС»)
Елена Филянова,
начальник отдела маркетинга и связей с общественностью «ИКЕА – Нижний Новгород»
Инге Юлиуссон,
директор «ИКЕА – Нижний Новгород»
Мы знаем, что до некоторого времени нижегородский мебельный ритейл был достаточно стабильной и уже сложившейся отраслью, но недавнее появление шведского концерна «ИКЕА» в Нижнем Новгороде нарушило равновесие на рынке. Каждый сильный игрок перекраивает рынок и создает определенные флуктуации в этом рынке. Наш Круглый стол посвящен анализу происходящего на нижегородском рынке мебельного ритейла.
The Chief:
– Есть различные мнения о перспективности мебельного рынка. Говорят о его росте на 1520 % в год и об ожидаемом через 23 года «мебельном буме». На самом деле ли это так или имеют место какиенибудь другие тенденции?
Ирина Мельник:
– Если к нам приходят иностранные игроки, значит, у нас все в порядке и со спросом, и с предложением.
Наш город пусть неспешными темпами, но меняет свой облик, в этом году много площадок выделено под строительство жилья, и если мы будем развиваться в том же ключе, что и сейчас, то мы обязательно придем к этому буму. Но я думаю, что это будет не через 2 года, а через 35 лет. Но все движется, все развивается. Все зависит от темпов строительства в нашем городе.
Дмитрий Куликов:
– Я считаю, что рост рынка реален, номебельного бума, как некоего резкого скачка, не будет, потому что рынок у нас медленный, достаточно инертный, скорее будет поступательный рост такой же, как и сейчас. Возможно, темпы этого роста увеличатся, но кардинального скачка не будет. Кроме того, будут расти требования покупателей к магазинам, в которых они мебель приобретают. Все мы будем стремиться к тому, чтобы облегчить им выбор, сделать его проще, лучше.
Рынок меняется, хотя численно это трудно оценить, потому что постоянно на нем появляются новые игроки, каждый из которых занимает определенную долю рынка. Что касается рынка в целом, то есть большая конкуренция со стороны других секторов за «длинные деньги» покупателей, таких как автомобильный рынок, рынок бытовой техники, с которыми мебельный рынок не может сравниться по сильному рекламному воздействию на потребителя, и, к нашему сожалению, эти «длинные деньги» зачастую уходят туда. Сейчас не идет конкуренция между нами, поскольку этот рынок окончательно еще не сформировался, а идет конкуренция за «длинные деньги» потребителей.
The Chief:
– Если говорить о среднегодовом потреблении мебели россиянином, а в этом нижегородский регион, к счастью, не отличается от других центральных областей, то в среднем один нижегородец тратит порядка $30 в год на приобретение мебели. И для сравнения мы можем сказать, что в европейских странах этот показатель в 3040 раз больше, чем у нас. То есть мы понимаем, что потенциал есть, и очень существенный.
Так что сегодня важно создать условия, которые привлекли бы в эту отрасль потребителя.
Инге Юлиуссон:
–Я в России более 5 лет и до того как приехал в Нижний Новгород, работал менеджером по продажам по всей России, поэтому могу сказать от имени «ИКЕА», что рынок и наше присутствие в России сильно растет и потребность увеличивается. И я абсолютно согласен с Дмитрием в том, что, наверное, стоит говорить не о внутренней конкуренции мебельных ритейлеров, а о конкуренции с другими отраслями.
Конечно, существуют и другие основные нужды, такие как необходимая техника для дома, но я считаю, что наша сверхзадача – привлечь внимание людей к обустройству дома как к приоритетному действию. Можно, конечно, нас расценивать и как конкурентов, и это так и есть, но мы можем быть друзьями и решать общие задачи. А когда все будут делать свое дело наилучшим образом,то мы расширим наш рынок и завоюем, в том числе, и кошелек потребителей. То есть наш пирог сначала надо испечь, а потом уже делить его между собой. И если в этом направлении работать, то рост окажется гораздо больше 20%.
The Chief:
– Изменило ли расстановку сил на конкурентном рынке появление такого серьезного игрока, как «ИКЕА»?
Ирина Мельник:
– Я не могу сказать, что наш рынок сильно перегружен игроками, и я вижу только позитивные стороны прихода «ИКЕА». Она принесла новую культуру, показала новые стороны, на которые мы раньше не обращали внимания. У нас нет конкурентной борьбы. У «ИКЕА» свой покупатель, у нее своеобразная продукция. Мы проводим маркетинговые исследования и знаем, что у покупателя свой оригинальный взгляд на мебель. У каждого ритейлера есть свой покупатель, и в этом прелесть рыночных отношений. То есть у нас как были покупатели, так они и остались, и никакого оттока мы не заметили.
Инге Юлиуссон:
– Я бы сказал о конкуренции вообще в разных сферах, потому что мне сложно представить, что может появиться еще один ритейлер с такой же концепцией, как у «ИКЕА». «ИКЕА» – это не только мебель. Мебель – это часть концепции. Различные наши направления конкурируют с другими ритейлерами. Вы, конечно, знаете OBI, которые продают похожий товар. Придут новые специализированные гипермаркеты, и это наверняка случится в ближайшее время. Рынок также может измениться благодаря приходу других ритейлеров, не обязательно мебельных. Это могут быть другие большие магазины. А ведь самых крупных конкурентов, которые занимаются обустройством дома, еще даже нет в России, но они придут. Придут, когда риск будет минимальный. Для всех выгодно, что в России до сих пор не стабилизировалась экономика. Но хотелось бы, чтобы в нашей сфере была финансовая стабильность.
Светлана Денисова:
– Что касается перераспределения рынка, то это есть, и связано не только с появлением «ИКЕА». Наверное, на руку сыграло закрытие салона «Олигарх»,у каждого из нас клиентов стало больше.
Дмитрий Куликов:
– В ближайшие годы на рынке будут идти процессы консолидации и объединения, прихода сетей и развития сетевых магазинов. В массовом и в среднем сегменте будут исчезать мелкие игроки или их будут поглощать большие сети. Что касается элитного сегмента мебели, то, естественно, рост благосостояния, строительство новых домов, коттеджных поселков, приведет к притоку средств, но и конкуренция будет ужесточаться. Как известно, где больше денег, там больше желающих их получить. Поэтому расслабляться не стоит.
The Chief:
– Какие проблемы есть в мебельном ритейле?
Ксения Соколова:
– Я считаю одной из проблем близость Москвы. Менталитет у людей такой, что они поедут в Москву, чтобы купить там якобы дешевле. Почемуто это очень распространенная мысль, что у нас дороже. Не знаю, но нам это очень сильно мешает. В итоге мы теряем клиентов, по моим наблюдениям, процентов 50. При этом сами покупатели ничего не выигрывают в цене, а только теряют в услугах, которые мы оказываем на местном уровне для своих покупателей, например, гарантийных.
Андрей Окунев:
– Да, я согласен. В премиумсегменте близость Москвы сказывается на наших доходах. Ассортимент, видимо, там шире, то есть больше возможность выбора. Но на самом деле для когото купить в Москве считается престижным. Хотя, разумеется,это экономически не всегда выгодно, а если учитывать фактор сервиса, то есть какихто рекламаций, то это вдвойне невыгодно для клиента. Нам довольно сложно конкурировать с Москвой.
Ирина Мельник:
– В СанктПетербурге, например, клиенты просто не вспоминают, что рядом есть Москва. Мы были в торговых центрах премиумкласса СанктПетербурга, у них есть свой подход, стратегии, совместные проекты, которые дают возможность просто увести клиента от рынка Москвы.
Андрей Окунев:
– По классу дорогой мебели проблема заключается еще и в том, что здесь покупательский сегмент достаточно узок, большинство друг друга знают и хотят както отличаться, поэтому едут в Москву. А ритейлерам держать здесь весь ассортимент экономически невыгодно, потому что покупка такой мебели совершается единично.
Ирина Мельник:
– В Питере решили эту проблему выбора. Необходима кооперация.
Светлана Денисова:
– Я абсолютно согласна. Эта проблема есть, ведь все фабрики невозможно выставить в одном салоне. А клиенты чаще всего хотят видеть в наличии все.
Сергей Волков:
– У нас мало игроков в этом сегменте. Могу привести пример: Саратов гораздо меньше Нижнего Новгорода по величине, а по доходам он примерно сопоставим. Прослойка людей, которые готовы купить мебель премиумкласса, примерно равнанашей, но, тем не менее, там больше мебельных игроков. У нас же их можно пересчитать по пальцам. В Саратове больше продукта и у людей больше доступность.
Ирина Мельник:
– Со строительством недвижимости оживится и торговля мебелью премиумкласса. Но есть ли у нас элитное жилье? Строители говорят, что нет. Так, следовательно, в какие планировки, в какие квадратные метры ставить эту мебель? Наверное, отсюда и проблема этого сегмента. Идет скупка и перепродажа недвижимости. Реально даже ни один коттеджный поселок не действует.
Ксения Соколова:
– Некогда у нас был салон «Оазис», и его, к сожалению, пришлось закрыть, чему способствовало не только соседство «Мебель Плюс» – конкурента в сегменте дешевой мебели, но и открытие «ИКЕА». Мы ушли совсем в другой сегмент. У меня одно наблюдение по Нижнему Новгороду: нам не хватает мебельной культуры. У людей заканчиваются стремление к красоте и финансовые вложения на строительных материалах. А на мебель смотрят по остаточному принципу. Мы видим, что в интерьерах используют прекрасные стройматериалы и дешевую мебель. Хотелось бы вносить эту культуру в быт нижегородцев.
Инге Юлиуссон:
– Я не знал о том, что люди ездят в Москву за мебелью. Но совершенно согласен, после посещенияоколо 30 квартир, что те люди, которые продают строительные материалы и все для ремонта, отлично это делают, потому что потребители вкладывают последние копейки, чтобы сделать эксклюзивный ремонт, и не оставляют ничего на мебель. Поэтому я видел прекрасный ремонт в квартирах, но сам дом был обустроен очень странным образом. Может быть, нам стоит привлечь в наш бизнес людей, которые продают товары для ремонта?
Евгений Смирнов:
– Действительно, нижегородцы зачастую в Москве и Питере покупают мебель, производимую в Нижнем Новгороде моей компанией. И удивляются: как же так, она нижегородская? К нашему счастью, люди, которые покупают мебель премиумкласса, все же часто покупают ее у нас. Если вести речь о мебели среднего класса, то мы говорим про массовое строительство. Я думаю, сейчас для многих мечта о собственной квартире стала реальностью. Люди входят в ипотеку, но она напрягает их, и многих обескровливает ситуация с покупкой жилья. А дальше они вкладывают в хороший ремонт. Важно еще, чтобы доходы населения поступательно росли, и тогда будет расти и культура обустройства жилья красивой мебелью.
Ирина Мельник:
– Хотелось бы видеть больше достойных игроков на рынке. И я благодарна компании ИКЕА, которая привнесла новую культуру, и в какойто мере взбудоражила наш рынок, привлекла внимание к нему. С другой стороны я хочу сказать и об оттягивании средств из других крупных рыночных сегментов. Наступление через 23 года долгожданного бума мы связываем, прежде всего, с ростом строительства. Мы живем не сами по себе, и во многом интерес к дому у нас связан с изменением своих жилищных условий. Недавно был круглый стол, на котором собирались представители крупнейших строительных компаний, они подтвердили, что, к сожалению, у нас на рынке жилья предложения явно недостаточно, и удовлетворить этот спрос они не могут. Если произойдет строительный бум, то и мебельный рынок подтянется. Мы к этому готовы. По формированию позитивного отношения: у «ИКЕА» замечательно поставлен вопрос формирования отношения к дому, как к чемуто личному, семейному. Но люди, которые хотели бы купить мебель, зачастую не обладают знаниями. Если мы объединимся и будем пропагандировать идею красивого и эргономичного дома и помогать покупателям, чтобы они не уходили из наших магазинов разочарованными и не купив шкаф или стол, тогда, наверное, у нас будет все хорошо.
The Chief:
– Считается, что сейчас мебельный ритейл ориентируется на средний класс. Малообеспеченное население потихоньку уходит с активной потребительской арены, а средний класс в любом государстве– наиболее крупная и стабильная целевая прослойка. Вы видите покупательскую перспективность среднего класса или всетаки экономкласс – это главное, на что сегодня в основном надо рассчитывать?
Дмитрий Куликов:
– Пока, наверное, экономкласс превалирует над всеми остальными сегментами.
Ирина Мельник:
– Экономкласс – это реалии. Предпринимательства в нашем городе не очень много, а топменеджмент не так хорошо оплачивается, по сравнению с Москвой. Поэтому экономкласс преобладает, но есть хорошая тенденция роста мебели для среднего класса. Наша компания, ориентирующаяся на экономкласс, развивает и направление миддл. Медленно, но доход у населения повышается. Современные молодые люди, относящиеся к более высокому классу, считают приобретение мебели долговременным вложением средств.
Ксения Соколова:
– У нас тоже есть более низкий уровень, просто мы выбираем среди российских производителей лучших по качеству исполнения и по дизайну. Мы работаем в своем сегменте, так как считаем, что будущее за миддл и премиумклассами, а кроме того, у нас недостаточное количество площадей, мы не можем серьезно конкурировать по масштабам. Поэтому мы выбрали для себя более компактный формат, это только дизайнерские вещи.
Ольга Крутикова:
– На рынке офисной мебели естественно преимущество экономкласса. Хотя есть тенденция к бизнесклассу, премиум, потому что строится очень много бизнесцентров, которые должны соответствовать уровню занимаемых площадей.
Очень хочется порадоваться за наших отечественных производителей. Уровень стабильно растет, особенно за последние 35 лет. Вырос ассортимент, качество. Такая мебель пользуется хорошим спросом.
Ирина Мельник:
– А вообщето люди все больше обращают внимание на безопасность, в том числе на экологическую, на комфортность мебели, на качество механизмов, материала, чем на цены. Концепция здорового дома начала в сознании наших людей немножечко воплощаться в какието реальные вещи.
The Chief:
– Существует ли искусственное лоббирование отечественных производителей мебели через создание дополнительных барьеров для импортной мебели?
Ирина Мельник:
– Вопрос таможенной политики поднимается регулярно, но какихто особых факторов на государственном уровне, создающих привилегированное положение нашей мебельной промышленности, я не вижу. Хотя вопрос есть, и постоянно разрабатываются какието программы государственной поддержки.
Светлана Денисова:
– А импортная мебель значительно дороже нашей мебели такого же качества в основном изза доставки, потому что доставка мебели изза границы часто превышает стоимость самой мебели.
Инге Юлиуссон:
– Я могу сказать, что основатель «ИКЕА» очень любит Россию и верит в ее перспективы. Но при этом «ИКЕА» не является неким социальным учреждением, которое субсидирует когото. Это чистый бизнес, поэтому в большой доле продажи «ИКЕА» российской мебели превалирует финансовая сторона вопроса.
Если говорить о том, что «ИКЕА» заставляют покупать и производить чтото в России, то это лишь улучшает нашу конкурентную способность, потому что все сложности с таможенными пошлинами способствуют тому, что, производя здесь товары, мы снижаем свои собственные затраты. На будущее это облегчает задачу.
Я работаю в розничной сети в продажах, но я думаю, что таможенные пошлины «в одну сторону» усложняют жизнь вашим производителям, так как у них нет реальной возможности поучаствовать в международной конкуренции, посоревноваться с зарубежными производителями. И для российского покупателя эти пошлины тоже дополнительно усложняют жизнь, потому что если, допустим, привезти кухню, она станет дороже на 125%.
Если Россия таким образом будет себя огораживать, то станет сложно чтолибо здесь производить, это будет очень дорого. Если рассматривать производство товаров в России в мировом разрезе, то оно здесь очень дорогое.
The Chief:
– После этих слов оптимизма у наших производителей по поводу вступления в ВТО должно поубавиться.
Инге Юлиуссон:
– С вступлением в ВТО эта реальность наступит, и российские производители будут не совсем готовы к приходу иностранных конкурентов, поэтому лучше уже сейчас попробовать себя в конкуренции с западными компаниями. Из нижегородского региона достаточно много производителей работает с нами. Я надеюсь, что они понимают масштабность возможности развития их бизнеса: это обеспечение более 250 магазинов «ИКЕА» в мире и хорошие перспективы. А если брать оборот «ИКЕА» по всему миру, а это гдето 2 миллиарда евро, то быть даже частью этого оборота – это очень хорошие деньги. Но пока за границей мебель российских производителей продается только в виде изделий из необработанной сосны, ее удобно экспортировать. Мебель собственного производства в России отнюдь не дешевая.
The Chief:
– Мебель требует современного подхода к продажам. Что в нашем городе происходит по усовершенствованию продаж мебели?
Дмитрий Куликов:
– В Нижнем Новгороде нет места, понастоящему подготовленного к тому, чтобы покупать и продавать мебель, кроме семейного торгового центра «Мега», где удобно подъехать, припарковаться и представлен большой ассортимент товаров. Нет места аналогичного «Трем китам» в Москве, аналогичного «Гранду». Но эта ситуация будет меняться в нашем городе в ближайшее время, и надеюсь, не в последнюю очередь благодаря «Открытому Материку».
www.abm.r52.ru
Все новости УЧАСТНИКИ КРУГЛОГО СТОЛА:
Ирина Мельник,
директор по связям с общественностью компании «МебельПлюс»
Сергей Волков,
коммерческий директор галереи мебели «Армада»
Евгений Смирнов,
директор компании «СтильМебель»
Андрей Окунев,
генеральный директор салона «Модена»
Светлана Денисова,
директор салона «Камея»
Ксения Соколова,
директор студии европейской мебели «Верона»
Дмитрий Куликов,
зам. директора по развитию розничных продаж сети «Большая перемена»
Ольга Крутикова, управляющая салоном «Формула мебели» (группа компаний «АЛТЭКС»)
Елена Филянова,
начальник отдела маркетинга и связей с общественностью «ИКЕА – Нижний Новгород»
Инге Юлиуссон,
директор «ИКЕА – Нижний Новгород»
Мы знаем, что до некоторого времени нижегородский мебельный ритейл был достаточно стабильной и уже сложившейся отраслью, но недавнее появление шведского концерна «ИКЕА» в Нижнем Новгороде нарушило равновесие на рынке. Каждый сильный игрок перекраивает рынок и создает определенные флуктуации в этом рынке. Наш Круглый стол посвящен анализу происходящего на нижегородском рынке мебельного ритейла.
The Chief:
– Есть различные мнения о перспективности мебельного рынка. Говорят о его росте на 1520 % в год и об ожидаемом через 23 года «мебельном буме». На самом деле ли это так или имеют место какиенибудь другие тенденции?
Ирина Мельник:
– Если к нам приходят иностранные игроки, значит, у нас все в порядке и со спросом, и с предложением.
Наш город пусть неспешными темпами, но меняет свой облик, в этом году много площадок выделено под строительство жилья, и если мы будем развиваться в том же ключе, что и сейчас, то мы обязательно придем к этому буму. Но я думаю, что это будет не через 2 года, а через 35 лет. Но все движется, все развивается. Все зависит от темпов строительства в нашем городе.
Дмитрий Куликов:
– Я считаю, что рост рынка реален, номебельного бума, как некоего резкого скачка, не будет, потому что рынок у нас медленный, достаточно инертный, скорее будет поступательный рост такой же, как и сейчас. Возможно, темпы этого роста увеличатся, но кардинального скачка не будет. Кроме того, будут расти требования покупателей к магазинам, в которых они мебель приобретают. Все мы будем стремиться к тому, чтобы облегчить им выбор, сделать его проще, лучше.
Рынок меняется, хотя численно это трудно оценить, потому что постоянно на нем появляются новые игроки, каждый из которых занимает определенную долю рынка. Что касается рынка в целом, то есть большая конкуренция со стороны других секторов за «длинные деньги» покупателей, таких как автомобильный рынок, рынок бытовой техники, с которыми мебельный рынок не может сравниться по сильному рекламному воздействию на потребителя, и, к нашему сожалению, эти «длинные деньги» зачастую уходят туда. Сейчас не идет конкуренция между нами, поскольку этот рынок окончательно еще не сформировался, а идет конкуренция за «длинные деньги» потребителей.
The Chief:
– Если говорить о среднегодовом потреблении мебели россиянином, а в этом нижегородский регион, к счастью, не отличается от других центральных областей, то в среднем один нижегородец тратит порядка $30 в год на приобретение мебели. И для сравнения мы можем сказать, что в европейских странах этот показатель в 3040 раз больше, чем у нас. То есть мы понимаем, что потенциал есть, и очень существенный.
Так что сегодня важно создать условия, которые привлекли бы в эту отрасль потребителя.
Инге Юлиуссон:
–Я в России более 5 лет и до того как приехал в Нижний Новгород, работал менеджером по продажам по всей России, поэтому могу сказать от имени «ИКЕА», что рынок и наше присутствие в России сильно растет и потребность увеличивается. И я абсолютно согласен с Дмитрием в том, что, наверное, стоит говорить не о внутренней конкуренции мебельных ритейлеров, а о конкуренции с другими отраслями.
Конечно, существуют и другие основные нужды, такие как необходимая техника для дома, но я считаю, что наша сверхзадача – привлечь внимание людей к обустройству дома как к приоритетному действию. Можно, конечно, нас расценивать и как конкурентов, и это так и есть, но мы можем быть друзьями и решать общие задачи. А когда все будут делать свое дело наилучшим образом,то мы расширим наш рынок и завоюем, в том числе, и кошелек потребителей. То есть наш пирог сначала надо испечь, а потом уже делить его между собой. И если в этом направлении работать, то рост окажется гораздо больше 20%.
The Chief:
– Изменило ли расстановку сил на конкурентном рынке появление такого серьезного игрока, как «ИКЕА»?
Ирина Мельник:
– Я не могу сказать, что наш рынок сильно перегружен игроками, и я вижу только позитивные стороны прихода «ИКЕА». Она принесла новую культуру, показала новые стороны, на которые мы раньше не обращали внимания. У нас нет конкурентной борьбы. У «ИКЕА» свой покупатель, у нее своеобразная продукция. Мы проводим маркетинговые исследования и знаем, что у покупателя свой оригинальный взгляд на мебель. У каждого ритейлера есть свой покупатель, и в этом прелесть рыночных отношений. То есть у нас как были покупатели, так они и остались, и никакого оттока мы не заметили.
Инге Юлиуссон:
– Я бы сказал о конкуренции вообще в разных сферах, потому что мне сложно представить, что может появиться еще один ритейлер с такой же концепцией, как у «ИКЕА». «ИКЕА» – это не только мебель. Мебель – это часть концепции. Различные наши направления конкурируют с другими ритейлерами. Вы, конечно, знаете OBI, которые продают похожий товар. Придут новые специализированные гипермаркеты, и это наверняка случится в ближайшее время. Рынок также может измениться благодаря приходу других ритейлеров, не обязательно мебельных. Это могут быть другие большие магазины. А ведь самых крупных конкурентов, которые занимаются обустройством дома, еще даже нет в России, но они придут. Придут, когда риск будет минимальный. Для всех выгодно, что в России до сих пор не стабилизировалась экономика. Но хотелось бы, чтобы в нашей сфере была финансовая стабильность.
Светлана Денисова:
– Что касается перераспределения рынка, то это есть, и связано не только с появлением «ИКЕА». Наверное, на руку сыграло закрытие салона «Олигарх»,у каждого из нас клиентов стало больше.
Дмитрий Куликов:
– В ближайшие годы на рынке будут идти процессы консолидации и объединения, прихода сетей и развития сетевых магазинов. В массовом и в среднем сегменте будут исчезать мелкие игроки или их будут поглощать большие сети. Что касается элитного сегмента мебели, то, естественно, рост благосостояния, строительство новых домов, коттеджных поселков, приведет к притоку средств, но и конкуренция будет ужесточаться. Как известно, где больше денег, там больше желающих их получить. Поэтому расслабляться не стоит.
The Chief:
– Какие проблемы есть в мебельном ритейле?
Ксения Соколова:
– Я считаю одной из проблем близость Москвы. Менталитет у людей такой, что они поедут в Москву, чтобы купить там якобы дешевле. Почемуто это очень распространенная мысль, что у нас дороже. Не знаю, но нам это очень сильно мешает. В итоге мы теряем клиентов, по моим наблюдениям, процентов 50. При этом сами покупатели ничего не выигрывают в цене, а только теряют в услугах, которые мы оказываем на местном уровне для своих покупателей, например, гарантийных.
Андрей Окунев:
– Да, я согласен. В премиумсегменте близость Москвы сказывается на наших доходах. Ассортимент, видимо, там шире, то есть больше возможность выбора. Но на самом деле для когото купить в Москве считается престижным. Хотя, разумеется,это экономически не всегда выгодно, а если учитывать фактор сервиса, то есть какихто рекламаций, то это вдвойне невыгодно для клиента. Нам довольно сложно конкурировать с Москвой.
Ирина Мельник:
– В СанктПетербурге, например, клиенты просто не вспоминают, что рядом есть Москва. Мы были в торговых центрах премиумкласса СанктПетербурга, у них есть свой подход, стратегии, совместные проекты, которые дают возможность просто увести клиента от рынка Москвы.
Андрей Окунев:
– По классу дорогой мебели проблема заключается еще и в том, что здесь покупательский сегмент достаточно узок, большинство друг друга знают и хотят както отличаться, поэтому едут в Москву. А ритейлерам держать здесь весь ассортимент экономически невыгодно, потому что покупка такой мебели совершается единично.
Ирина Мельник:
– В Питере решили эту проблему выбора. Необходима кооперация.
Светлана Денисова:
– Я абсолютно согласна. Эта проблема есть, ведь все фабрики невозможно выставить в одном салоне. А клиенты чаще всего хотят видеть в наличии все.
Сергей Волков:
– У нас мало игроков в этом сегменте. Могу привести пример: Саратов гораздо меньше Нижнего Новгорода по величине, а по доходам он примерно сопоставим. Прослойка людей, которые готовы купить мебель премиумкласса, примерно равнанашей, но, тем не менее, там больше мебельных игроков. У нас же их можно пересчитать по пальцам. В Саратове больше продукта и у людей больше доступность.
Ирина Мельник:
– Со строительством недвижимости оживится и торговля мебелью премиумкласса. Но есть ли у нас элитное жилье? Строители говорят, что нет. Так, следовательно, в какие планировки, в какие квадратные метры ставить эту мебель? Наверное, отсюда и проблема этого сегмента. Идет скупка и перепродажа недвижимости. Реально даже ни один коттеджный поселок не действует.
Ксения Соколова:
– Некогда у нас был салон «Оазис», и его, к сожалению, пришлось закрыть, чему способствовало не только соседство «Мебель Плюс» – конкурента в сегменте дешевой мебели, но и открытие «ИКЕА». Мы ушли совсем в другой сегмент. У меня одно наблюдение по Нижнему Новгороду: нам не хватает мебельной культуры. У людей заканчиваются стремление к красоте и финансовые вложения на строительных материалах. А на мебель смотрят по остаточному принципу. Мы видим, что в интерьерах используют прекрасные стройматериалы и дешевую мебель. Хотелось бы вносить эту культуру в быт нижегородцев.
Инге Юлиуссон:
– Я не знал о том, что люди ездят в Москву за мебелью. Но совершенно согласен, после посещенияоколо 30 квартир, что те люди, которые продают строительные материалы и все для ремонта, отлично это делают, потому что потребители вкладывают последние копейки, чтобы сделать эксклюзивный ремонт, и не оставляют ничего на мебель. Поэтому я видел прекрасный ремонт в квартирах, но сам дом был обустроен очень странным образом. Может быть, нам стоит привлечь в наш бизнес людей, которые продают товары для ремонта?
Евгений Смирнов:
– Действительно, нижегородцы зачастую в Москве и Питере покупают мебель, производимую в Нижнем Новгороде моей компанией. И удивляются: как же так, она нижегородская? К нашему счастью, люди, которые покупают мебель премиумкласса, все же часто покупают ее у нас. Если вести речь о мебели среднего класса, то мы говорим про массовое строительство. Я думаю, сейчас для многих мечта о собственной квартире стала реальностью. Люди входят в ипотеку, но она напрягает их, и многих обескровливает ситуация с покупкой жилья. А дальше они вкладывают в хороший ремонт. Важно еще, чтобы доходы населения поступательно росли, и тогда будет расти и культура обустройства жилья красивой мебелью.
Ирина Мельник:
– Хотелось бы видеть больше достойных игроков на рынке. И я благодарна компании ИКЕА, которая привнесла новую культуру, и в какойто мере взбудоражила наш рынок, привлекла внимание к нему. С другой стороны я хочу сказать и об оттягивании средств из других крупных рыночных сегментов. Наступление через 23 года долгожданного бума мы связываем, прежде всего, с ростом строительства. Мы живем не сами по себе, и во многом интерес к дому у нас связан с изменением своих жилищных условий. Недавно был круглый стол, на котором собирались представители крупнейших строительных компаний, они подтвердили, что, к сожалению, у нас на рынке жилья предложения явно недостаточно, и удовлетворить этот спрос они не могут. Если произойдет строительный бум, то и мебельный рынок подтянется. Мы к этому готовы. По формированию позитивного отношения: у «ИКЕА» замечательно поставлен вопрос формирования отношения к дому, как к чемуто личному, семейному. Но люди, которые хотели бы купить мебель, зачастую не обладают знаниями. Если мы объединимся и будем пропагандировать идею красивого и эргономичного дома и помогать покупателям, чтобы они не уходили из наших магазинов разочарованными и не купив шкаф или стол, тогда, наверное, у нас будет все хорошо.
The Chief:
– Считается, что сейчас мебельный ритейл ориентируется на средний класс. Малообеспеченное население потихоньку уходит с активной потребительской арены, а средний класс в любом государстве– наиболее крупная и стабильная целевая прослойка. Вы видите покупательскую перспективность среднего класса или всетаки экономкласс – это главное, на что сегодня в основном надо рассчитывать?
Дмитрий Куликов:
– Пока, наверное, экономкласс превалирует над всеми остальными сегментами.
Ирина Мельник:
– Экономкласс – это реалии. Предпринимательства в нашем городе не очень много, а топменеджмент не так хорошо оплачивается, по сравнению с Москвой. Поэтому экономкласс преобладает, но есть хорошая тенденция роста мебели для среднего класса. Наша компания, ориентирующаяся на экономкласс, развивает и направление миддл. Медленно, но доход у населения повышается. Современные молодые люди, относящиеся к более высокому классу, считают приобретение мебели долговременным вложением средств.
Ксения Соколова:
– У нас тоже есть более низкий уровень, просто мы выбираем среди российских производителей лучших по качеству исполнения и по дизайну. Мы работаем в своем сегменте, так как считаем, что будущее за миддл и премиумклассами, а кроме того, у нас недостаточное количество площадей, мы не можем серьезно конкурировать по масштабам. Поэтому мы выбрали для себя более компактный формат, это только дизайнерские вещи.
Ольга Крутикова:
– На рынке офисной мебели естественно преимущество экономкласса. Хотя есть тенденция к бизнесклассу, премиум, потому что строится очень много бизнесцентров, которые должны соответствовать уровню занимаемых площадей.
Очень хочется порадоваться за наших отечественных производителей. Уровень стабильно растет, особенно за последние 35 лет. Вырос ассортимент, качество. Такая мебель пользуется хорошим спросом.
Ирина Мельник:
– А вообщето люди все больше обращают внимание на безопасность, в том числе на экологическую, на комфортность мебели, на качество механизмов, материала, чем на цены. Концепция здорового дома начала в сознании наших людей немножечко воплощаться в какието реальные вещи.
The Chief:
– Существует ли искусственное лоббирование отечественных производителей мебели через создание дополнительных барьеров для импортной мебели?
Ирина Мельник:
– Вопрос таможенной политики поднимается регулярно, но какихто особых факторов на государственном уровне, создающих привилегированное положение нашей мебельной промышленности, я не вижу. Хотя вопрос есть, и постоянно разрабатываются какието программы государственной поддержки.
Светлана Денисова:
– А импортная мебель значительно дороже нашей мебели такого же качества в основном изза доставки, потому что доставка мебели изза границы часто превышает стоимость самой мебели.
Инге Юлиуссон:
– Я могу сказать, что основатель «ИКЕА» очень любит Россию и верит в ее перспективы. Но при этом «ИКЕА» не является неким социальным учреждением, которое субсидирует когото. Это чистый бизнес, поэтому в большой доле продажи «ИКЕА» российской мебели превалирует финансовая сторона вопроса.
Если говорить о том, что «ИКЕА» заставляют покупать и производить чтото в России, то это лишь улучшает нашу конкурентную способность, потому что все сложности с таможенными пошлинами способствуют тому, что, производя здесь товары, мы снижаем свои собственные затраты. На будущее это облегчает задачу.
Я работаю в розничной сети в продажах, но я думаю, что таможенные пошлины «в одну сторону» усложняют жизнь вашим производителям, так как у них нет реальной возможности поучаствовать в международной конкуренции, посоревноваться с зарубежными производителями. И для российского покупателя эти пошлины тоже дополнительно усложняют жизнь, потому что если, допустим, привезти кухню, она станет дороже на 125%.
Если Россия таким образом будет себя огораживать, то станет сложно чтолибо здесь производить, это будет очень дорого. Если рассматривать производство товаров в России в мировом разрезе, то оно здесь очень дорогое.
The Chief:
– После этих слов оптимизма у наших производителей по поводу вступления в ВТО должно поубавиться.
Инге Юлиуссон:
– С вступлением в ВТО эта реальность наступит, и российские производители будут не совсем готовы к приходу иностранных конкурентов, поэтому лучше уже сейчас попробовать себя в конкуренции с западными компаниями. Из нижегородского региона достаточно много производителей работает с нами. Я надеюсь, что они понимают масштабность возможности развития их бизнеса: это обеспечение более 250 магазинов «ИКЕА» в мире и хорошие перспективы. А если брать оборот «ИКЕА» по всему миру, а это гдето 2 миллиарда евро, то быть даже частью этого оборота – это очень хорошие деньги. Но пока за границей мебель российских производителей продается только в виде изделий из необработанной сосны, ее удобно экспортировать. Мебель собственного производства в России отнюдь не дешевая.
The Chief:
– Мебель требует современного подхода к продажам. Что в нашем городе происходит по усовершенствованию продаж мебели?
Дмитрий Куликов:
– В Нижнем Новгороде нет места, понастоящему подготовленного к тому, чтобы покупать и продавать мебель, кроме семейного торгового центра «Мега», где удобно подъехать, припарковаться и представлен большой ассортимент товаров. Нет места аналогичного «Трем китам» в Москве, аналогичного «Гранду». Но эта ситуация будет меняться в нашем городе в ближайшее время, и надеюсь, не в последнюю очередь благодаря «Открытому Материку».
www.abm.r52.ru
